Anthony Geraci - интервью журналу Blues Blast (1-02-2024) и альбом Blues Called My Name . 2022

Автор этого интервью для журнала BluesBlast в выпуске 18-5  от 1 февраля 2024 года Анита Шланк живет в Вирджинии и входит в совет директоров Общества блюза Ривер-Сити. Она - поклонница блюза с 1980-х годов. Она и Тэб Бенуа стали соавторами книги "Блюзовая терапия", все доходы от продаж которой поступили в фонд ХАРТА.

Пианист, мастер игры на органе Hammond B-3 и композитор Энтони Джерачи был скромным и малоизвестным широкой публике, но чрезвычайно значительным персонажем в блюзовом сообществе на протяжении примерно сорока лет. Был участником нескольких групп (включая ту, которую он возглавляет), является плодовитым автором песен, выступал в качестве сайдмена у многих легенд и был приглашенным артистом на слишком многих альбомах, чтобы их можно было сосчитать. АЛЬБОМ

Anthony Geraci - That Old Pine Box (Feat. Sugar Ray Norcia)

Он пользуется большим уважением, хотя его в шутку называли "Сьюзан Луччи от Blues Music Awards" из-за того, что он много лет подряд номинировался на премию, но не выигрывал. Затем его работа получила признание, в 2021 году он получил награду "Пианист-инструменталист/Pinetop Perkins Piano Player of the Year" (а затем снова выиграл ее в 2023 году). У него было 17 номинаций на премию Blues Music Award, включая номинацию на лучшего традиционного блюзового музыканта, его группа трижды номинировалась как группа года, а его альбом (Fifty Shades of Blue) был номинирован на традиционный блюзовый альбом года (а заглавный трек был номинирован на песню года). "Пятьдесят оттенков блюза" были признаны журналом Living Blues одной из лучших блюзовых записей года, Энтони внес свой вклад в альбом (Super Harps), который получил номинацию на "Грэмми". Он начал играть на фортепиано в возрасте четырех лет и до сих пор практикуется каждый день.

“Я не из музыкальной семьи. У нас дома даже не было проигрывателя или радио. Но в четыре года я сказал родителям, что мне нужно пианино. Я не помню, что вызвало это желание, но что-то подсказывало мне, что мне нужно пианино, чтобы выразить то, что я хотел выразить. К счастью, моя мама послушалась и сначала купила мне какой то дешевый хлам. Я подбирал на слух мелодии, которые слышал в церкви, а затем, год спустя, мама нашла мне учителя игры на фортепиано. Я брал у него уроки в течение пары лет, а затем начал брать уроки в местной музыкальной школе, которая была связана с Йельским университетом в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Там работало много преподавателей из Йеля. В конце концов мама пошла и купила в кредит детский рояль Kimball, за который она платила 4 доллара в неделю”.

Хотя его учили играть классическую музыку, Энтони всегда находил способ, начиная с юного возраста, включать блюз в свою игру, часто к неудовольствию своих учителей.

“У меня всегда была склонность к импровизации. Если я играл Баха, я добавлял дополнительные ноты — блюзовые. У меня была строгая учительница русской музыки и она заставляла играть Рахманинова по памяти, нота за нотой, чтобы попытаться отвадить меня от подобной отсебятины. Меня всегда привлекала блюзовая часть всех песен. Я слушал, как The Doors исполняют "Back Door Man", и хотя я прослушал все мелодии с их первого альбома, меня привлекла блюзовая часть их треков. Блюз просто запал мне в душу, и, к счастью, я смог зарабатывать этим на жизнь”.

Полностью Энтони развернулся в сторону блюза после опыта, который получил, играя в рок-группах в старших классах .

"В моей школе учился парень по имени Эд Черри. Эд был гитаристом Диззи Гиллеспи. Его семья была одной из немногих чернокожих семей в то время в нашем регионе и он был отличный гитарист. Я часто приходил к нему домой и слушал пластинки, и однажды он поставил Chicago Bound Джимми Роджерса. Я буквально обалдел и попросил эту пластинку домой на время. Я, должно быть, прослушал ее сто раз, прежде чем принес обратно. Игра ансамбля на этой пластинке прекрасна. Это было так же пронзительно, как любая работа Баха, и то, как они переплетали гитары и губную гармошку с Отисом Спанном на фортепиано, было потрясающе. Боб Марголин однажды сказал мне, что Мадди и Джимми Роджерс отрабатывали свои партии заранее — это не было импровизацией. Они очень серьезно относились к своей музыке. Годы спустя я отправился в турне с Отисом и учился непосредственно сидя за пианино с Саннилендом Слимом, Ллойдом Гленном, Рузвельтом Сайксом и Пайнтопом Перкинсом. Пайнтоп иногда оставался у меня дома на несколько дней. У меня на кухне стоял Steinway и пока я готовил ему завтрак, он играл. После завтрака мы шли в гостиную, где у меня стоял прекрасный рояль Mason and Hamlin. Пайнтоп просто сидел там и играл весь день. Я никогда не просил его что-либо мне показывать, но я наблюдал и впитывал все, что он делал. Мне очень повезло, что я учился у этих великих блюзовых пианистов”.

После окончания средней школы Джерачи поступил в музыкальную школу Беркли, получив степень бакалавра музыки, а позже получил степень магистра музыки в Скидморском колледже.

“Сначала я отучился два семестра в колледже в Нью-Хейвене, но там была очень маленькая музыкальная программа, и я сдал все их музыкальные зачеты всего за два семестра. Мой друг собирался в Беркли, поэтому я тоже подал туда заявление за компанию, и меня приняли. Как только я попал туда, я погрузился во все виды музыки: джазовую композицию, классику, сочинительство и оркестровку. Но мне также нравились немузыкальные курсы. Посещать занятия по романам Германа Гессе было очень круто, как и по философии религии. Я оставался в аудиториях с фортепиано каждый день с 7 утра до 10:00 или 11:00 вечера.

У Энтони появилось больше возможностей играть с легендами блюза, когда он присоединился к группе Sugar Ray и the Bluetones.

“Ронни Эрл был с нами в то время, и у него была черная записная книжка с телефонами музыкантов. Мы были хаус-группой в клубе в Кембридже под названием Speakeasy и играли там каждое воскресенье. Ронни обзванивал людей, и они приходили и играли с нами. Приходил Джей Би Хатто, Хьюберт Самлин провел с нами почти два месяца, в буквальном смысле став частью группы. Sunnyland Slim привел с собой Отиса Раша. Это были замечательные времена!”

Джерачи приписывает Лайтнину Хопкинсу и Ронни Эрлу огромное влияние на его музыку.

“Я постоянно слушаю Лайтнина Хопкинса. Я думаю, что он гениален. А Ронни Эрл - душевный. Многие говорили мне, что первые две пластинки Ронни (Smokin и They Call Me Mr. Earl) стали причиной того, что они начали играть блюзовую музыку, и для меня большая честь играть на обеих этих записях. Когда я играл с Ронни Эрлом и The Broadcasters, вокала не было — все было инструментальным. Музыка должна была звучать без слов, а инструменты должны были иметь свой собственный голос.

Как ты узнал о деловой стороне музыкальной индустрии?

" Благодаря игре в группах примерно с 1966 года. Я узнал об этом бизнесе методом проб и ошибок, потому что все, что меня тогда действительно интересовало, - это игра на пианино. Когда я впервые начал расплачиваться с Ронни Эрлом, он сказал мне: "Может быть, тебе стоит купить бумажник’, поскольку у меня его не было. Думаю, даже тогда музыка была важнее зарплаты. Я знаю, что сейчас в Беркли есть бизнес-курсы, но когда я там учился, у них их не было. Я многому научился в этом смысле у Шугар Рэя Норчиа. Он такой спокойный, хладнокровный, собранный парень.”

Джерачи был участником Sugar Ray и the Bluetones, Ронни Эрла и The Broadcasters, The Proven Ones, сам возглавлял Boston Blues All-Stars в течение последних 15 лет. Его приглашали играть со многими легендами, когда они гастролировали по Восточному побережью, включая Чака Берри, Бо Диддли, Отиса Раша и Большого Джо Тернера. Он работал на многочисленных альбомах других исполнителей (таких как Big Jack Johnson, Одетта, Кенни Нил, Big Walter Horton, Отис Гранд), поскольку является одним из первых пианистов, к которым обращаются, когда некоторые из лучших артистов планируют запись.

Как ты так успешно переходишь от роли сайдмена к роли лидера группы?

“Речь идет просто об уважении к людям, с которыми ты играешь, и ты должен знать свое место. Я думаю, это то, что нужно знать большинству музыкантов, независимо от того, являются ли они сайдменами или лидерами. Даже когда я лидер, я, как правило, даю гитаристу больше соло, чем беру на себя. Я предпочитаю песни джемам. Я обнаружил, что, когда я выступаю в роли сайдмена, я слушаю тех, с кем играю, и требуются годы опыта, чтобы делать это хорошо. Когда я только начал играть с чикагскими парнями, такими как Хьюберт Самлин и Отис Раш, я слушал стопки пластинок для подготовки, потому что никогда не хотел оказаться в тупике на сцене . Я думаю, все сводится к уважению к музыке и музыкантам, с которыми ты играешь”.

У Джерачи было несколько замечательных историй о работе с такими легендами, как Джон Ли Хукер и Big Mama Торнтон.

“Я играл с блюзовой группой из Нью-Гэмпшира (The John Wardwell Blues band), когда еще учился в Беркли, и там проходил блюзовый фестиваль, где мы собирались поддержать Джона Ли Хукера и Big Mama Thornton. Я проявил должную осмотрительность и ознакомился с их музыкой настолько, насколько смог. Выступление с Хукером прошло довольно хорошо, но после одной песни Big Mama Торнтон прогнала со сцены всех, кроме меня. Затем она села за барабаны, достала губную гармошку, запела, заиграла на губной гармошке и барабанах. Это было в самом начале моей блюзовой карьеры, а у нее была только одна губная гармошка, по-моему, на F#. Сейчас я не обращаю внимания на клавиши, но тогда играть все в F# было несколько непривычно и сложно. Но это был один из тех опытов, которые помогли мне выкарабкаться и сформировали меня, тогда было ощущение, будто меня бросили в огонь”.

“Еще одним событием, которое стало поворотным в моей карьере, стало выступление на разогреве у Muddy Waters Blues Band в Paul's Mall в Бостоне. Это был недельный концерт, и все, кто увлекался блюзом, пришли посмотреть на Мадди. Там я познакомился с Бобом Марголином и Джерри Портным, которые жили в Бостоне. Они приглашали меня на еженедельные джем-сейшны, когда они не были в разъездах с Мадди. На этих джемах выступали два великих пианиста из Бостона, Рон Леви и Дэвид Максвелл, и я многому научился, просто наблюдая и слушая их. Однажды вечером, во время недельного выступления с Мадди, пожилая женщина вошла в гримерную и сказала: "Я хотела бы поговорить с мистером Уотерсом’. Я случайно оказался рядом с Мадди Уотерсом, когда она представилась. ‘Меня зовут Энни Андерсон, и Роберт Джонсон был моим сводным братом". В комнате воцарилась тишина, когда она достала из своей огромной записной книжки ранее неизвестную фотографию Роберта Джонсона. "Это он, это он!" - воскликнула Мадди и буквально вскочил со стула. Мы все были в шоке. С тех пор она написала книгу ”Брат Роберт", которую очень интересно читать".

Джерачи провел несколько веселых вечеров, играя с the Blues Brothers.

“Я отыграл один концерт с Дэном Эйкройдом, Джоном Гудманом и Джимом Белуши в качестве " блюзового брата" и один только с Дэном Эйкройдом, когда мы играли на вечеринке по случаю запуска телешоу Эйкройда "Soulman". Они были обычными веселыми парнями”.

Как, в отличие от многих артистов, тебе удалось избежать соблазна злоупотребления алкоголем и наркотиками?

“Я буду предельно честен. Повезло. Я в свое время употреблял алкоголь и наркотики, но по какой-то счастливой для меня причине это не завладело мной. Я начал выступать с концертами в середине 60-х, так что психоделики были повсюду. А в 80-х и 90-х был повсюду кокаин. Мне очень повезло, что я смог сохранить хладнокровие и никогда не позволял алкоголю или наркотикам завладеть мной”.

Джерачи является преподавателем, он давал как академические, так и частные уроки. В период с 2003 по 2004 год он преподавал в колледже в Вермонте и в консерватории недалеко от Бостона.

“Я преподавал историю блюза, историю рок-н-ролла и мировой музыки. Это было интересно. Преподавать сложнее, чем думают люди. Вы должны поддерживать интерес своих учеников, и мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. ”

Кроме того, Джерачи три года преподавал в фонде Pinetop Perkins Foundation и в настоящее время является членом их совета директоров.

“Для меня было большой честью, что меня пригласили войти в состав правления. Каждый год мы проводим семинар, и Боб Марголин является музыкальным руководителем. Я преподавал там три года. В основном это маленькие дети, но эти дети серьезные. Они приходят и хотят научиться играть блюз. Кингфиш (Кристон Ингрэм) был участником семинаров с раннего детства, и теперь, если он поблизости, он может зайти поздороваться и поиграть на гитаре для детей, потому что фестиваль проводится в Кларксдейле, штат Миссисипи. Все члены правления заинтересованы в сохранении наследия Pinetop, ведь он хотел создать место , куда молодые студенты могли бы приходить и узнавать о блюзе. Это замечательная вещь. Фонд также помогает нуждающимся музыкантам, аналогично помощи, предлагаемой Фондом ХАРТА, который является частью Blues Foundation”.

Обсуждая премию Blues Music Awards, Энтони рассмеялся, когда его спросили о сравнении, которое раньше проводилось между ним и Сьюзан Луччи (актрисой из "Всех моих детей", которая 19 раз номинировалась на "Эмми", прежде чем, наконец, получила награду).

“То же самое было и с Шугар Рей Норсиа. Каждый год я отправлял Шугарею (отфотошопленную) фотографию, на которой он, Сьюзан Луччи и я сидим за столом. Но для меня большая честь быть признанным Blues Foundation и другими организациями - я не отношусь к этому легкомысленно. Я играю на пианино каждый день и очень серьезно отношусь к тому, что делаю. Я горжусь тем, что моя группа трижды из последних четырех лет номинировалась на звание ”Группа года".

Хотя Джерачи известен тем, что играет традиционный блюз, он также ценит вариации жанра.

“Блюз-рок доминирует на фестивальной сцене над блюзом, но это нормально. Я люблю Уолтера Траута. Он написал комментарии к моей предстоящей записи "Tears in My Eyes" и играл на двух моих предыдущих пластинках. Майк Зито и Альберт Кастилья имеют долгую историю в блюзовом мире, и я люблю этих ребят. Но я также рад, что на некоторых фестивалях есть дополнительные сцены для акустического блюза, чтобы люди могли услышать музыку, которая, возможно, не попадает на основные сцены. Приятно слышать, как такие артисты, как Эрик Бибб или Джонтавиус Уиллис, играют на крупных фестивалях. Это дает людям более полное представление о блюзовой музыке”.

Есть ли какие-нибудь молодые блюзовые исполнители, кроме Kingfish, которые показались тебе захватывающими?

“Бен Левин потрясающий. Он действительно отличный пианист. Он был студентом в Pinetop Perkins Foundation, а затем стал стажером. Дилан Триплетт тоже хорош, хотя ему больше по душе соул и R & B. Мне нравится Эдди 9V — он просто появился из ниоткуда, и он действительно хорош”.

Есть ли что-то, что он хотел бы, чтобы люди лучше понимали в блюзе?

" В прошлые десятилетия фанаты привыкли ждать выхода альбомов. Я думаю, что сейчас есть большая разница с прошлым в том, как люди слушают музыку. Я помню, как ехал на автобусе в Нью-Хейвен, чтобы купить Wheels of Fire от Cream в день ее выхода. Это было для меня важно! Теперь все, что вам нужно, - щелкнуть пальцами, и вы можете получить все, что захотите. Люди моего возраста садились и слушали пластинку целиком. Сейчас люди больше не слушают пластинку целиком. Они слушают только одну или две песни. Раньше нам нравилось сидеть и слушать новую пластинку с друзьями. Я думаю, что в наши дни все слишком торопятся, и это очень плохо”.

Есть ли еще что-нибудь, что он хотел бы, чтобы общественность узнала о нем?

“Ну, что я не был в кресле парикмахера с 1967 года”.

Если бы отказ от парикмахерского кресла имел какое-то отношение к огромному таланту Энтони Джерачи, мы бы все попробовали перестать стричься.