Lil' Ed Williams , племянник J. B. Hutto. Работа на автомойке и трудности во времена ковида. Интервью журналу Blues Blast. Выпуск 18 мая 2023 года
Гигант сцены с миниатюрным телом, Лил Эд Уильямс издает такой мощный и насыщенный звук, что можно подумать, будто он должен исходить от человека вдвое крупнее его. И хотя это не очевидно, когда он выступает перед своей группой the Blues Imperials, в некотором смысле ваши глаза обманывают вас, и это правда!
Lil' Ed & The Blues Imperials ft.The Blues Imperials - Chicken, Gravy And Biscuits
Прошло более 40 лет с тех пор, как Эд впервые вышел на сцену, и каждый раз, когда он это делал, он никогда не был одинок, потому что дух его дяди, легендарного слайд-гитариста Джей Би Хатто, незримо стоял рядом с ним всю дорогу. Во многих отношениях Эд - живое воплощение Джей Би, который покинул нас до того, как увидел, как его любимый племянник и протеже взлетел к славе. В конце концов, они почти зеркальные отражения друг друга – мощные, несмотря на то, что “миниатюрные”, - с похожими вокальными данными и такой же яростной атакой гитары. И сценический облик Эда идентичен Хутто – вплоть до фески, украшающей его голову, и, часто, гитары Airway Res-o-Glass, которую он держит в руках.
Прошло более 40 лет с тех пор, как Эд впервые вышел на сцену, и каждый раз, когда он это делал, он никогда не был одинок, потому что дух его дяди, легендарного слайд-гитариста Джей Би Хатто, незримо стоял рядом с ним всю дорогу. Во многих отношениях Эд - живое воплощение Джей Би, который покинул нас до того, как увидел, как его любимый племянник и протеже взлетел к славе. В конце концов, они почти зеркальные отражения друг друга – мощные, несмотря на то, что “миниатюрные”, - с похожими вокальными данными и такой же яростной атакой гитары. И сценический облик Эда идентичен Хутто – вплоть до фески, украшающей его голову, и, часто, гитары Airway Res-o-Glass, которую он держит в руках.
Но не заблуждайтесь... они во многом идентичны, но Уильямс не подражатель. Это единственная вещь, от которой Джей Би предостерегал с первых дней обучения своего ценного ученика игре.
“Причина, по которой я начал создавать эту музыку в первую очередь заключалась в том, чтобы сохранить наследие Джей Би ”, - сказал Лил Эд Blues Blast в недавнем интервью. “Конечно, я хотел играть свою музыку. Но перед смертью он сказал мне: "Я хочу, чтобы ты продолжал в том же духе и распространял это по всему миру. Но не играй так, как я. Играй, как ты сам, и продолжай традицию - и всегда помни обо мне”.
Lil' Ed & The Blues Imperials - Icicles In My Meatloaf
Одно можно сказать наверняка: Хутто оставил неизгладимый след в Уильямсе – на самом деле, настолько, что, по словам Эда, он иногда берет ноту, которую буквально направляет Хутто. Это заставляют его задаваться вопросом, как он это сделал, в то же время укрепляя свое понимание того, что его любимый дядя остается рядом и наблюдает за происходящим сверху. Lil' Ed & The Blues Imperials - No Fast Food https://musify.club/track/dl/2506858/lil-ed-and-the-blues-imperials-no-fast-food.mp3
Сын проповедника, Джей Би провел свою юность, играя на барабанах и фортепиано и выступая со своим отцом и шестью братьями и сестрами в семейной госпел-группе the Golden Flames. Родившийся в 1926 году в Блэквилле, Южная Каролина, он и остальные его родственники переехали в Чикаго в 1949 году после смерти его отца. Хутто никогда не рассказывал о своей военной службе, но вернулся в Штаты с Корейской войны с металлической пластиной в голове после ранения в бою. Это была травма, которая время от времени вызывала припадки на всю оставшуюся жизнь – то, о чем Эд не подозревал до самой своей кончины.
Находясь под сильным влиянием мастера слайда Элмора Джеймса, Джей Би после своего возвращения обратился к гитаре, часто играя на Максвелл-стрит и других площадках с перкуссионистом Эдди “Поркчопом” Хайнсом, прежде чем этот дуэт объединил усилия с гитаристом Джо Кастомом и харпистом Эррингом Джорджем Мэйуэзером и начал играть как J.B. Hutto & the Hawks во многих клубах которые населяли Вест-Сайд.
Они начинали делать себе имя, когда в 1954 году записали три альбома 45 оборотов для лейбла Chance. Однако вскоре после этого карьера Джей Би резко остановилась. Однажды вечером он играл в каком то непримечательном месте, и вдруг женщина схватила его гитару со сцены и разбила ее о голову своего мужа. Он был тогда настолько разочарован в шоу-бизнесе, что начал работать уборщиком в похоронном бюро и отказался от профессиональных выступлений на 11 лет.
Мастер настройки open-D и создания сырого звука, который вызывал сравнения с Hound Dog Taylor & the House Rockers, он, наконец, преобразовал the Hawks в тройку с барабанщиком Фрэнком Киркландом и басистом Херманом Хасселлом и приобрел национальную известность в 1966 году, когда Vanguard Records выпустили Chicago/The Blues/Today! Том 1, сборник, в который также вошли записи Джуниора Уэллса и Отиса Спанна.
После смерти Хаунд Дог Тейлора в 1975 году Хатто сменил состав, объединив усилия с гитаристом Брюером Филлипсом и барабанщиком Тедом Харви – давними коллегами по группе Hound Dog - и переименовал группу в J.B. Hutto & the House Rockers. Последовали другие итерации, включая состав под брендом The New Hawks, когда он записывал пластинки для Testament, Delmark и других, прежде чем в 1983 году, всего в 57 лет, скончался от рака.
“На его похоронах, - вспоминает Уильямс, - я стоял над его гробом и сказал ему, что он всегда будет частью меня и что я никогда не позволю его наследию умереть. Я сохраняю ему жизнь, - в этом все дело!”
С тех пор он был факелоносцем "блюза" и Джей Би.
Малыш Эд действительно был рожден для того, чтобы играть блюз. Он появился на свет 8 апреля 1955 года и вырос в самом сердце Вест-Сайда. Его отец бросил семью, когда ему было шесть лет. “Я помню, как он сказал: ”Увидимся через пару недель", - говорит он. “Но я его больше не видел”.
Следующие шесть лет до ее кончины Уильямса воспитывала его прабабушка, а затем некоторое время тетя, пока она не спросила его, не хочет ли он жить со своей матерью, которая снова вышла замуж и воспитывала его сводного брата Джеймса “Пуки” Янга, который вырос в его самого близкого друга- басиста Blues Imperials.
Новый муж его мамы быстро стал отцом, которого у него на самом деле никогда не было. Но на протяжении всего детства Джей Би оказывал на Эда доброе влияние как любимый дядя и как второй отец.
“Дядя Джей Би всегда был рядом”, - говорит он. “Иногда он оставался с нами на две–три недели”. Поняв, что у него есть два способных и очень мотивированных ученика, он взял Эда и Пуки под свое крыло, обучив их азам игры на музыкальных инструментах, а также проинструктировав о том, что можно и чего нельзя делать в музыкальном бизнесе.
“Впервые мы увидели, как он играет, в гостиной”, - вспоминает Эд. “Тогда, по воскресеньям, они ходили в церковь и пели евангельские песни. Потом они возвращались вечером домой, он доставал гитару, и они шли в гостиную играть блюз. Детей там не должно было быть, но он застукал меня за тем, что я заглядываю внутрь.”
Однако, какими бы замечательными ни были эти вечера, судьбоносный момент в жизни Эда наступил, когда Джей Би привел свою группу прямо в дом – до того, как этот район был снесен и на его месте был построен жилой комплекс – и сыграл для них и соседей на обширном дворе.
“Они назвали это ‘Дворцом бракосочетаний”, - говорит Уильямс. “Справа от нас стояло еще одно большое здание, и у нас было это большое открытое пространство - большой задний двор с курами, свиньями, примерно 13 собаками, 25 или 35 кошками и всем таким дерьмом. Это было здорово, чувак!
“Время от времени мой младший дядя – его звали Пеппер – отрубал голову одному из цыплят и заставлял меня пойти и схватить его. Тогда ты должен был делать то, что они говорят... а если ты этого не делал... У меня есть шрамы, чтобы доказать это!
“У нас была буржуйка в столовой... где я спал, и однажды моя тетя так сильно выпорола меня, что я выбежал из гостиной, оглядываясь, чтобы посмотреть, где она там за мной бежит. Я налетел прямо на эту раскаленную буржуйку и рухнул на пол. Но если ты думаешь, что это помешало ей надрать мне задницу... (смеется)...”
В ранние годы он скрежетал зубами от усталости , работая с Джей Би и играя бок о бок с другими чикагскими группами, включая Hip Linkchain и Little Howlin’ Wolf, работая по десять часов в день оператором на автомойке Red Carpet, чтобы свести концы с концами. В те дни Пуки водил школьный автобус.
Пуки встретился с Малышом Эдом однажды днем в конце 70–х у "Сильвио", где по ночам властвовал настоящий Волк. Он появился на концерте после того, как пришел прямо со своей дневной работы, и отыграл весь сет вместе с Little Wolf – он же Ли Соломон - все еще одетый в прорезиненный / непромокаемый желтый комбинезон, который носил на работе. Тогда это был наряд, который, вероятно, весил столько же, сколько и он сам.
Отыграв вместе в подростковом возрасте, Пуки и Эд сформировали первую группу the Blues Imperials с другим протеже Джей Би, гитаристом Дэйвом Уэлдом, после того, как Хатто представил их друг другу. Они дебютировали в Big Duke's Blue Flame – одном из десятков блюзовых клубов, существовавших в то время вдоль Мэдисон-стрит, - в 1975 году, заработав колоссальные 6 долларов на чаевых, которые они разделили на четыре части.
Уильямс отмечает, что вечера были незабываемыми, потому что они делили сцену с танцовщицей, которая называла себя "Сахарные губки" (Sugar Lips) и чьим “талантом” была способность приседать на корточки и поднимать долларовую купюру с пола, используя свои интимные места и ничего больше. “Они все еще устраивали такие шоу, как в старые добрые времена”, - говорит он в изумлении. “Сначала у них был танцор, потом комик, а потом и группа.
Одно из любимых воспоминаний Маленького Эда о той эпохе, когда однажды вечером его и Пуки наконец пригласили сыграть джем. “Там были и пианист, которого мы звали Футс и Санниленд Слим”, - вспоминает он. “Я знал Футса, но я не был знаком с Саннилендом – и не знал, что он только что записал альбом с Джей Би, поэтому я попросил Футса присоединиться к нам.
“Мы с Пуки забрались туда и я врезал немного на гитаре. Санниленд сидел, разговаривая с кем-то, и я увидел, как он поднял голову, и его глаза вылезли из орбит. Он подбежал к сцене и сказал: ‘Я знаю эту песню... это Джей Би Хатто’. Он убрал ноги с пианино и занял свое место.
“Потом он спросил меня: "Вы какой-нибудь родственник Джей Би Хутто?" Я сказал: "Да". Он сказал: "О, боже мой! Я узнал этот звук!’ С тех пор у нас с Саннилендом были тесные отношения”.
В течение многих лет Blues Imperials играли за "мелочь" в десятках маленьких, темных и часто опасных клубов Вест-Сайда, и Джей Би время от времени заглядывал посмотреть, как у них дела. Иногда он отчитывал зрителей, если они не обращали внимания на игру команды. В других случаях он посылал Эда за своим оборудованием из машины, чтобы тот мог присоединиться к ним на сцене.
Эд говорит, что большинству артистов нравилась его игра. Но не когда дело касалось Джона Литтлджона, отмечает он. Один из величайших слайд-гитаристов, когда-либо живших на свете, Литтлджон был критичен до крайности. По его мнению, атака Эда были неправильной – о чем он без колебаний сказал ему, Джей Би и Хаунд Дог тоже так считали, и все потому, что их неортодоксальный подход сильно отличался от его собственного.
Эд спокойно воспринял критику и годами избегал контактов с Литтлджоном. Но в конце концов Джон изменил свое мнение. Незадолго до своей кончины в середине 90-х он однажды вечером зашел в B.L.U.E.S. на Холстед, когда на сцене выступали Blues Imperials, направился прямо к сцене, пожал Эду руку и сказал ему: “Ты ба-а-адский ублюдок”, дал ему свою визитку и велел позвонить ему.
“Это сразило меня наповал!” - восклицает Уильямс.
Уэлд все еще был в составе, когда группа получила свой первый большой контракт. Основатель Alligator Records Брюс Иглауэр пригласил их в студию Streeterville на Северной стороне, чтобы записать два трека для сборника Alligator, The New Bluebloods (Следующее поколение чикагского блюза), один из которых - “Young Thing”. -- служит заключительным треком на диске, в который вошли работы списка восходящих талантов, включая Валери Веллингтон, Дональда Кинси и the Kinsey Report, Билли Бранча и the Sons of Blues, Дион Пэйтон и the 43rd Street Band, Мориса Джона Вон, Майкла Коулмана, Мелвина Тейлора и the Slack Band, Джона Уоткинса и профессора Эдди Ласка с участием Глории Хардиман.
Эд признает, что – до приглашения – он понятия не имел, кто такой Иглауэр, и что в то время всё, о чем они с Пуки мечтали, - это записать сорокопятку когда-нибудь в будущем - то, на что, как они знали, они тогда были неспособны, потому что не могли наскрести и 100 долларов чтобы оплатить студийное время.
В ту ночь группа взлетела в стратосферу. У них оставалось так много времени после записи двух треков, что Иглауэр продолжал записывать, пока они штамповали песню за песней из своего обычного сет-листа.
“Каждый раз, когда я заканчивал песню, все хлопали в ладоши и кричали: "Давай! Да ладно! Боже милостивый, это здорово!” - вспоминает Уильямс. - Там была половина “Звезд Аллигатора".
“Я был по-настоящему взволнован, потому что, во-первых, мы никогда раньше не были в студии, и, во–вторых, все звучало так о-о-о хорошо, потому что - впервые в жизни - я надел наушники и говорю себе: "Это я так звучу?’ Мы не знали, что сможем, потому что все, что мы когда-либо слышали, - это наши обычные маленькие усилители, когда мы просто веселились. “Я не хотел останавливаться! Должно быть, я сыграл все песни, которые знал... Я почти уверен, что сыграл”.
Включив песни, Иглауэр прервался достаточно надолго, чтобы потом сказать: “Это здорово! Почему бы нам не записать альбом?” Три часа спустя у Blues Imperials было в активе 33 мелодии, и все они были записаны без наложений. Только один трек потребовал второго дубля. Двенадцать из них вошли в их дебютный альбом 1986 года "Roughhousin’". Мгновенно став хитом, альбом получил восторженные отзывы от New York Times и Village Voice и получил номинацию на премию Blues Music Award в номинации "Современный альбом года" и вторую для Lil ’ Ed в категории "Современный исполнитель мужского пола", положив начало карьере, которая также включала в себя еще 15 номинаций и две победы в номинации "Группа года".
“Одним из самых трудных решений, которые мне когда-либо приходилось принимать в своей жизни, было увольнение с работы на автомойке, чтобы отправиться в тур”, - настаивает Уильямс. “У меня было несколько постоянных клиентов, и я получал довольно хорошие чаевые – и вдруг эти другие люди сказали: "Давай, Эд, иди сюда. Ты нам нужен.’ Мой босс на мойке сказал мне: ‘Займись музыкой в течение месяца. И если тебе это не нравится, возвращайся”. Остальное, как говорится, уже история.
Если не считать перерыва в середине 90-х, когда Эд объединился с Уэлдом над одним альбомом и Вилли Кентом над другим, the Blues Imperials были настоящей музыкальной семьей с 1989 года. Именно тогда Уэлд и перкуссионист Луи Хендерсон покинули состав, чтобы сформировать Dave Weld & the Imperial Flames – и завязали прочные отношения с конкурентом из другого города Delmark – а гитарист Майкл Гарретт и барабанщица Келли Литтлтон - пара переселенцев из Детройта - заняли их место.
Восемь альбомов, которые они выпустили с тех пор, остаются самыми продаваемыми в каталоге Alligator.
“Мы такая большая семья, - настаивает Уильямс, - что все, что нам нужно сделать, это посмотреть друг на друга и сказать, что чувствует другой. Я и Пуки, мы те, кто начал это дерьмо. Но Майк и Келли тоже прошли с нами большой путь”.
Конечно, произошли некоторые изменения. Поначалу Эд фактически сам шил себе собственные фески, потому что купленные в магазине шляпы либо заканчивались на макушке, либо имели кисточки, когда он предпочитал модели с плоским верхом. В те дни изготовить их самому было проблематично, потому что они были либо слишком тяжелыми для ношения, либо слишком высокими.
К счастью, это перестало быть проблемой после того, как он женился на Пэм, которая также является его менеджером. Она взяла на себя обязанности швеи, и ее творения пришлись как нельзя кстати. Она и другие члены их большой семьи сыграли большую роль в создании нескольких мелодий, которые вошли в диски Blues Imperials, включая такие любимые фанатами песни, как “Icicles in My Meatloaf,” “Chicken, Gravy & Biscuits,” “No Fast Food,” “I Like My Hot Sauce Cold” и “Whiskey Flavored Tears.”
“Chicken, Gravy & Biscuits,” - это от Пуки, - отмечает Уильямс, - потому что это все, что он ел, когда мы ходили в рестораны. “Icicles in My Meatloaf" - это была идея моей свекрови. Она готовила один вечер, а потом, разогревая, не доварила его до конца. Мы здорово посмеялись над этим, знаешь ли. Мы все сели, вжались в него и сказали: "Эй, там сосульки..."
- А “I Like My Hot Sauce Cold” - это была идея моего зятя, и я облек ее в слова. Он сказал что-то в этом роде, и я сказал: "Это довольно круто. Напишу об этом песню”.
Они с Пэм написали “Whiskey Flavored Tears.” и “No Fast Food”, последняя из которых была написана после того, как Эд получил совет врача о том, что ему нужно немного сбросить вес.
Какой бы великолепной ни была карьера Маленького Эда за последние четыре десятилетия, последние несколько лет были до крайности трудными. Как и у большинства других артистов в индустрии, пандемия помешала планам Уильямса и его музыкальной семьи относительно нового релиза. Худшего времени для группы и быть не могло. Их последний альбом, The Big Sound of Lil’ Ed & the Blues Imperials, вышел в 2016 году.
“Когда впервые появился COVID, это напугало меня до смерти”, - признается Эд, отмечая, что он сразу позвонил Иглауэру, который был для него близким другом, советником и отцом с самого начала их отношений. “Я сказал: "Ма-а-ан, я не знаю, что мне делать...’ “Я не представлял себя безработным, потому что в то время работать было негде”.
Однако, хотите верьте, хотите нет, но Эд действительно ненадолго вернулся к работе на автомойке. Но бизнес шел так медленно, говорит он, что “практически нечего было делать. На самом деле я проработал не так уж много часов.
Но Уильямс в восторге от того, что в скором времени выйдет еще один альбом, поскольку Alligator вновь наращивает свой бизнес. Он работал над новыми мелодиями, когда мы разговаривали, но, по его словам, не очень торопится, “потому что фирма дает мне достаточно времени, чтобы не торопиться”.
Даже сегодня, по его словам, когда худшее из COVID осталось позади, нам еще предстоит пройти долгий путь, чтобы вернуться к тому, что раньше было “нормальным”. Несколько клубов, в которых регулярно играли "Блюз Империалз", обанкротились, и большинство из тех, что все еще работают, не бронируют билеты, как это было в прошлом. Вместо того чтобы назначать даты на месяцы вперед, многие из них бронируют билеты только на две недели вперед, что затрудняет планирование тура. Но Малыш Эд остается оптимистом.
В настоящее время Lil’ Ed & the Blues Imperials работают в районе Чикаго столько, сколько могут, и заказывают короткие мини-туры. “Прямо сейчас все идет медленно, но мы работаем, слава Богу!” – настаивает он и с нетерпением ждет того времени - надеюсь, в недалеком будущем, - когда все вернется на круги своя."
Автор интервью - ведущий автор журнала Blues Blast Марти Гюнтер сейчас живет в Шарлотте, Северная Каролина, его первый опыт работы с живой музыкой произошел у сцен первого поколения легенд блюза на Ньюпортских фолк-фестивалях в 1960-х годах. Бывший член чикагского блюзового сообщества, он профессиональный журналист и блюзовый харпист, один из основателей the Nucklebusters, одной из самых трудолюбивых групп в Южной Флориде.
Одно можно сказать наверняка: Хутто оставил неизгладимый след в Уильямсе – на самом деле, настолько, что, по словам Эда, он иногда берет ноту, которую буквально направляет Хутто. Это заставляют его задаваться вопросом, как он это сделал, в то же время укрепляя свое понимание того, что его любимый дядя остается рядом и наблюдает за происходящим сверху. Lil' Ed & The Blues Imperials - No Fast Food https://musify.club/track/dl/2506858/lil-ed-and-the-blues-imperials-no-fast-food.mp3
Сын проповедника, Джей Би провел свою юность, играя на барабанах и фортепиано и выступая со своим отцом и шестью братьями и сестрами в семейной госпел-группе the Golden Flames. Родившийся в 1926 году в Блэквилле, Южная Каролина, он и остальные его родственники переехали в Чикаго в 1949 году после смерти его отца. Хутто никогда не рассказывал о своей военной службе, но вернулся в Штаты с Корейской войны с металлической пластиной в голове после ранения в бою. Это была травма, которая время от времени вызывала припадки на всю оставшуюся жизнь – то, о чем Эд не подозревал до самой своей кончины.
Находясь под сильным влиянием мастера слайда Элмора Джеймса, Джей Би после своего возвращения обратился к гитаре, часто играя на Максвелл-стрит и других площадках с перкуссионистом Эдди “Поркчопом” Хайнсом, прежде чем этот дуэт объединил усилия с гитаристом Джо Кастомом и харпистом Эррингом Джорджем Мэйуэзером и начал играть как J.B. Hutto & the Hawks во многих клубах которые населяли Вест-Сайд.
Они начинали делать себе имя, когда в 1954 году записали три альбома 45 оборотов для лейбла Chance. Однако вскоре после этого карьера Джей Би резко остановилась. Однажды вечером он играл в каком то непримечательном месте, и вдруг женщина схватила его гитару со сцены и разбила ее о голову своего мужа. Он был тогда настолько разочарован в шоу-бизнесе, что начал работать уборщиком в похоронном бюро и отказался от профессиональных выступлений на 11 лет.
Мастер настройки open-D и создания сырого звука, который вызывал сравнения с Hound Dog Taylor & the House Rockers, он, наконец, преобразовал the Hawks в тройку с барабанщиком Фрэнком Киркландом и басистом Херманом Хасселлом и приобрел национальную известность в 1966 году, когда Vanguard Records выпустили Chicago/The Blues/Today! Том 1, сборник, в который также вошли записи Джуниора Уэллса и Отиса Спанна.
После смерти Хаунд Дог Тейлора в 1975 году Хатто сменил состав, объединив усилия с гитаристом Брюером Филлипсом и барабанщиком Тедом Харви – давними коллегами по группе Hound Dog - и переименовал группу в J.B. Hutto & the House Rockers. Последовали другие итерации, включая состав под брендом The New Hawks, когда он записывал пластинки для Testament, Delmark и других, прежде чем в 1983 году, всего в 57 лет, скончался от рака.
“На его похоронах, - вспоминает Уильямс, - я стоял над его гробом и сказал ему, что он всегда будет частью меня и что я никогда не позволю его наследию умереть. Я сохраняю ему жизнь, - в этом все дело!”
С тех пор он был факелоносцем "блюза" и Джей Би.
Малыш Эд действительно был рожден для того, чтобы играть блюз. Он появился на свет 8 апреля 1955 года и вырос в самом сердце Вест-Сайда. Его отец бросил семью, когда ему было шесть лет. “Я помню, как он сказал: ”Увидимся через пару недель", - говорит он. “Но я его больше не видел”.
Следующие шесть лет до ее кончины Уильямса воспитывала его прабабушка, а затем некоторое время тетя, пока она не спросила его, не хочет ли он жить со своей матерью, которая снова вышла замуж и воспитывала его сводного брата Джеймса “Пуки” Янга, который вырос в его самого близкого друга- басиста Blues Imperials.
Новый муж его мамы быстро стал отцом, которого у него на самом деле никогда не было. Но на протяжении всего детства Джей Би оказывал на Эда доброе влияние как любимый дядя и как второй отец.
“Дядя Джей Би всегда был рядом”, - говорит он. “Иногда он оставался с нами на две–три недели”. Поняв, что у него есть два способных и очень мотивированных ученика, он взял Эда и Пуки под свое крыло, обучив их азам игры на музыкальных инструментах, а также проинструктировав о том, что можно и чего нельзя делать в музыкальном бизнесе.
“Впервые мы увидели, как он играет, в гостиной”, - вспоминает Эд. “Тогда, по воскресеньям, они ходили в церковь и пели евангельские песни. Потом они возвращались вечером домой, он доставал гитару, и они шли в гостиную играть блюз. Детей там не должно было быть, но он застукал меня за тем, что я заглядываю внутрь.”
Однако, какими бы замечательными ни были эти вечера, судьбоносный момент в жизни Эда наступил, когда Джей Би привел свою группу прямо в дом – до того, как этот район был снесен и на его месте был построен жилой комплекс – и сыграл для них и соседей на обширном дворе.
“Они назвали это ‘Дворцом бракосочетаний”, - говорит Уильямс. “Справа от нас стояло еще одно большое здание, и у нас было это большое открытое пространство - большой задний двор с курами, свиньями, примерно 13 собаками, 25 или 35 кошками и всем таким дерьмом. Это было здорово, чувак!
“Время от времени мой младший дядя – его звали Пеппер – отрубал голову одному из цыплят и заставлял меня пойти и схватить его. Тогда ты должен был делать то, что они говорят... а если ты этого не делал... У меня есть шрамы, чтобы доказать это!
“У нас была буржуйка в столовой... где я спал, и однажды моя тетя так сильно выпорола меня, что я выбежал из гостиной, оглядываясь, чтобы посмотреть, где она там за мной бежит. Я налетел прямо на эту раскаленную буржуйку и рухнул на пол. Но если ты думаешь, что это помешало ей надрать мне задницу... (смеется)...”
В ранние годы он скрежетал зубами от усталости , работая с Джей Би и играя бок о бок с другими чикагскими группами, включая Hip Linkchain и Little Howlin’ Wolf, работая по десять часов в день оператором на автомойке Red Carpet, чтобы свести концы с концами. В те дни Пуки водил школьный автобус.
Пуки встретился с Малышом Эдом однажды днем в конце 70–х у "Сильвио", где по ночам властвовал настоящий Волк. Он появился на концерте после того, как пришел прямо со своей дневной работы, и отыграл весь сет вместе с Little Wolf – он же Ли Соломон - все еще одетый в прорезиненный / непромокаемый желтый комбинезон, который носил на работе. Тогда это был наряд, который, вероятно, весил столько же, сколько и он сам.
Отыграв вместе в подростковом возрасте, Пуки и Эд сформировали первую группу the Blues Imperials с другим протеже Джей Би, гитаристом Дэйвом Уэлдом, после того, как Хатто представил их друг другу. Они дебютировали в Big Duke's Blue Flame – одном из десятков блюзовых клубов, существовавших в то время вдоль Мэдисон-стрит, - в 1975 году, заработав колоссальные 6 долларов на чаевых, которые они разделили на четыре части.
Уильямс отмечает, что вечера были незабываемыми, потому что они делили сцену с танцовщицей, которая называла себя "Сахарные губки" (Sugar Lips) и чьим “талантом” была способность приседать на корточки и поднимать долларовую купюру с пола, используя свои интимные места и ничего больше. “Они все еще устраивали такие шоу, как в старые добрые времена”, - говорит он в изумлении. “Сначала у них был танцор, потом комик, а потом и группа.
Одно из любимых воспоминаний Маленького Эда о той эпохе, когда однажды вечером его и Пуки наконец пригласили сыграть джем. “Там были и пианист, которого мы звали Футс и Санниленд Слим”, - вспоминает он. “Я знал Футса, но я не был знаком с Саннилендом – и не знал, что он только что записал альбом с Джей Би, поэтому я попросил Футса присоединиться к нам.
“Мы с Пуки забрались туда и я врезал немного на гитаре. Санниленд сидел, разговаривая с кем-то, и я увидел, как он поднял голову, и его глаза вылезли из орбит. Он подбежал к сцене и сказал: ‘Я знаю эту песню... это Джей Би Хатто’. Он убрал ноги с пианино и занял свое место.
“Потом он спросил меня: "Вы какой-нибудь родственник Джей Би Хутто?" Я сказал: "Да". Он сказал: "О, боже мой! Я узнал этот звук!’ С тех пор у нас с Саннилендом были тесные отношения”.
В течение многих лет Blues Imperials играли за "мелочь" в десятках маленьких, темных и часто опасных клубов Вест-Сайда, и Джей Би время от времени заглядывал посмотреть, как у них дела. Иногда он отчитывал зрителей, если они не обращали внимания на игру команды. В других случаях он посылал Эда за своим оборудованием из машины, чтобы тот мог присоединиться к ним на сцене.
Эд говорит, что большинству артистов нравилась его игра. Но не когда дело касалось Джона Литтлджона, отмечает он. Один из величайших слайд-гитаристов, когда-либо живших на свете, Литтлджон был критичен до крайности. По его мнению, атака Эда были неправильной – о чем он без колебаний сказал ему, Джей Би и Хаунд Дог тоже так считали, и все потому, что их неортодоксальный подход сильно отличался от его собственного.
Эд спокойно воспринял критику и годами избегал контактов с Литтлджоном. Но в конце концов Джон изменил свое мнение. Незадолго до своей кончины в середине 90-х он однажды вечером зашел в B.L.U.E.S. на Холстед, когда на сцене выступали Blues Imperials, направился прямо к сцене, пожал Эду руку и сказал ему: “Ты ба-а-адский ублюдок”, дал ему свою визитку и велел позвонить ему.
“Это сразило меня наповал!” - восклицает Уильямс.
Уэлд все еще был в составе, когда группа получила свой первый большой контракт. Основатель Alligator Records Брюс Иглауэр пригласил их в студию Streeterville на Северной стороне, чтобы записать два трека для сборника Alligator, The New Bluebloods (Следующее поколение чикагского блюза), один из которых - “Young Thing”. -- служит заключительным треком на диске, в который вошли работы списка восходящих талантов, включая Валери Веллингтон, Дональда Кинси и the Kinsey Report, Билли Бранча и the Sons of Blues, Дион Пэйтон и the 43rd Street Band, Мориса Джона Вон, Майкла Коулмана, Мелвина Тейлора и the Slack Band, Джона Уоткинса и профессора Эдди Ласка с участием Глории Хардиман.
Эд признает, что – до приглашения – он понятия не имел, кто такой Иглауэр, и что в то время всё, о чем они с Пуки мечтали, - это записать сорокопятку когда-нибудь в будущем - то, на что, как они знали, они тогда были неспособны, потому что не могли наскрести и 100 долларов чтобы оплатить студийное время.
В ту ночь группа взлетела в стратосферу. У них оставалось так много времени после записи двух треков, что Иглауэр продолжал записывать, пока они штамповали песню за песней из своего обычного сет-листа.
“Каждый раз, когда я заканчивал песню, все хлопали в ладоши и кричали: "Давай! Да ладно! Боже милостивый, это здорово!” - вспоминает Уильямс. - Там была половина “Звезд Аллигатора".
“Я был по-настоящему взволнован, потому что, во-первых, мы никогда раньше не были в студии, и, во–вторых, все звучало так о-о-о хорошо, потому что - впервые в жизни - я надел наушники и говорю себе: "Это я так звучу?’ Мы не знали, что сможем, потому что все, что мы когда-либо слышали, - это наши обычные маленькие усилители, когда мы просто веселились. “Я не хотел останавливаться! Должно быть, я сыграл все песни, которые знал... Я почти уверен, что сыграл”.
Включив песни, Иглауэр прервался достаточно надолго, чтобы потом сказать: “Это здорово! Почему бы нам не записать альбом?” Три часа спустя у Blues Imperials было в активе 33 мелодии, и все они были записаны без наложений. Только один трек потребовал второго дубля. Двенадцать из них вошли в их дебютный альбом 1986 года "Roughhousin’". Мгновенно став хитом, альбом получил восторженные отзывы от New York Times и Village Voice и получил номинацию на премию Blues Music Award в номинации "Современный альбом года" и вторую для Lil ’ Ed в категории "Современный исполнитель мужского пола", положив начало карьере, которая также включала в себя еще 15 номинаций и две победы в номинации "Группа года".
“Одним из самых трудных решений, которые мне когда-либо приходилось принимать в своей жизни, было увольнение с работы на автомойке, чтобы отправиться в тур”, - настаивает Уильямс. “У меня было несколько постоянных клиентов, и я получал довольно хорошие чаевые – и вдруг эти другие люди сказали: "Давай, Эд, иди сюда. Ты нам нужен.’ Мой босс на мойке сказал мне: ‘Займись музыкой в течение месяца. И если тебе это не нравится, возвращайся”. Остальное, как говорится, уже история.
Если не считать перерыва в середине 90-х, когда Эд объединился с Уэлдом над одним альбомом и Вилли Кентом над другим, the Blues Imperials были настоящей музыкальной семьей с 1989 года. Именно тогда Уэлд и перкуссионист Луи Хендерсон покинули состав, чтобы сформировать Dave Weld & the Imperial Flames – и завязали прочные отношения с конкурентом из другого города Delmark – а гитарист Майкл Гарретт и барабанщица Келли Литтлтон - пара переселенцев из Детройта - заняли их место.
Восемь альбомов, которые они выпустили с тех пор, остаются самыми продаваемыми в каталоге Alligator.
“Мы такая большая семья, - настаивает Уильямс, - что все, что нам нужно сделать, это посмотреть друг на друга и сказать, что чувствует другой. Я и Пуки, мы те, кто начал это дерьмо. Но Майк и Келли тоже прошли с нами большой путь”.
Конечно, произошли некоторые изменения. Поначалу Эд фактически сам шил себе собственные фески, потому что купленные в магазине шляпы либо заканчивались на макушке, либо имели кисточки, когда он предпочитал модели с плоским верхом. В те дни изготовить их самому было проблематично, потому что они были либо слишком тяжелыми для ношения, либо слишком высокими.
К счастью, это перестало быть проблемой после того, как он женился на Пэм, которая также является его менеджером. Она взяла на себя обязанности швеи, и ее творения пришлись как нельзя кстати. Она и другие члены их большой семьи сыграли большую роль в создании нескольких мелодий, которые вошли в диски Blues Imperials, включая такие любимые фанатами песни, как “Icicles in My Meatloaf,” “Chicken, Gravy & Biscuits,” “No Fast Food,” “I Like My Hot Sauce Cold” и “Whiskey Flavored Tears.”
“Chicken, Gravy & Biscuits,” - это от Пуки, - отмечает Уильямс, - потому что это все, что он ел, когда мы ходили в рестораны. “Icicles in My Meatloaf" - это была идея моей свекрови. Она готовила один вечер, а потом, разогревая, не доварила его до конца. Мы здорово посмеялись над этим, знаешь ли. Мы все сели, вжались в него и сказали: "Эй, там сосульки..."
- А “I Like My Hot Sauce Cold” - это была идея моего зятя, и я облек ее в слова. Он сказал что-то в этом роде, и я сказал: "Это довольно круто. Напишу об этом песню”.
Они с Пэм написали “Whiskey Flavored Tears.” и “No Fast Food”, последняя из которых была написана после того, как Эд получил совет врача о том, что ему нужно немного сбросить вес.
Какой бы великолепной ни была карьера Маленького Эда за последние четыре десятилетия, последние несколько лет были до крайности трудными. Как и у большинства других артистов в индустрии, пандемия помешала планам Уильямса и его музыкальной семьи относительно нового релиза. Худшего времени для группы и быть не могло. Их последний альбом, The Big Sound of Lil’ Ed & the Blues Imperials, вышел в 2016 году.
“Когда впервые появился COVID, это напугало меня до смерти”, - признается Эд, отмечая, что он сразу позвонил Иглауэру, который был для него близким другом, советником и отцом с самого начала их отношений. “Я сказал: "Ма-а-ан, я не знаю, что мне делать...’ “Я не представлял себя безработным, потому что в то время работать было негде”.
Однако, хотите верьте, хотите нет, но Эд действительно ненадолго вернулся к работе на автомойке. Но бизнес шел так медленно, говорит он, что “практически нечего было делать. На самом деле я проработал не так уж много часов.
Но Уильямс в восторге от того, что в скором времени выйдет еще один альбом, поскольку Alligator вновь наращивает свой бизнес. Он работал над новыми мелодиями, когда мы разговаривали, но, по его словам, не очень торопится, “потому что фирма дает мне достаточно времени, чтобы не торопиться”.
Даже сегодня, по его словам, когда худшее из COVID осталось позади, нам еще предстоит пройти долгий путь, чтобы вернуться к тому, что раньше было “нормальным”. Несколько клубов, в которых регулярно играли "Блюз Империалз", обанкротились, и большинство из тех, что все еще работают, не бронируют билеты, как это было в прошлом. Вместо того чтобы назначать даты на месяцы вперед, многие из них бронируют билеты только на две недели вперед, что затрудняет планирование тура. Но Малыш Эд остается оптимистом.
В настоящее время Lil’ Ed & the Blues Imperials работают в районе Чикаго столько, сколько могут, и заказывают короткие мини-туры. “Прямо сейчас все идет медленно, но мы работаем, слава Богу!” – настаивает он и с нетерпением ждет того времени - надеюсь, в недалеком будущем, - когда все вернется на круги своя."
Автор интервью - ведущий автор журнала Blues Blast Марти Гюнтер сейчас живет в Шарлотте, Северная Каролина, его первый опыт работы с живой музыкой произошел у сцен первого поколения легенд блюза на Ньюпортских фолк-фестивалях в 1960-х годах. Бывший член чикагского блюзового сообщества, он профессиональный журналист и блюзовый харпист, один из основателей the Nucklebusters, одной из самых трудолюбивых групп в Южной Флориде.
Комментарии
Отправить комментарий